Интервью с Владимиром Пугачем о детях индиго

Термин «дети-индиго» стал в последнее время очень популярен и распространен — причем не только в России, но и по всему миру. Достаточно сказать, что, например, на поисковый запрос «дети-индиго» только Яндекс выдает ссылки более чем на 86 тысяч страниц. Этим термином принято обозначать детей нового поколения. Детей настолько необычных, что они, по мнению одного из ведущих в России исследователей этого феномена психолога Владимира Пугача, способны полностью изменить мир.

 Владимир Пугач (Москва), доктор медицины, ассоциированный профессор психологии.

«Дети индиго: они пришли, чтобы изменить мир»
Владимир Пугач

Термин «дети-индиго» стал в последнее время очень популярен и распространен — причем не только в России, но и по всему миру. Достаточно сказать, что, например, на поисковый запрос «дети-индиго» только Яндекс выдает ссылки более чем на 86 тысяч страниц. Этим термином принято обозначать детей нового поколения. Детей настолько необычных, что они, по мнению одного из ведущих в России исследователей этого феномена психолога Владимира Пугача, способны полностью изменить мир.

Владимир Пугач — известный в Ижевске (и далеко за его пределами) практикующий психолог, и в настоящее время — один из ведущих в России специалистов по проблеме «детей-индиго» во время своего непродолжительного пребывания «дома» — в Ижевске нашел время, чтобы встретиться с журналом «Свое дело» и дать нам интервью на эту чрезвычайно модную ныне тему. Как выяснилось из нашей беседы, феномен «дети-индиго» — это не просто «родительская тема», и касается она не только детей и их воспитания — она касается или коснется в ближайшее время каждого из нас.

— Владимир Николаевич, как появился феномен «дети-индиго» или, точнее говоря, как его стали идентифицировать?

— Дети с необычными способностями, которых сегодня называют «дети-индиго», были всегда, но — примерно 0,4% от популяции. Хрестоматийный пример тому — Том Сойер. Умный мальчишка, который плохо учился в школе, но сумел организовать свой бизнес так, что другие мальчики приплачивали ему за то, чтобы получить удовольствие красить забор. В прошлом веке количество таких детей стало вдруг быстро расти. Отметили это 24 года назад в США, в Западной Европе позже, примерно 17-11 лет назад, у нас этому феномену — 5-7 лет. То есть у детей стал медленнее созревать мозг, но зато он стал более качественным.

— Как стали понимать, что количество таких детей растет, и что, собственно, они не такие, как все?

— Эти дети гиперактивны. Они не усидчивы, они нарушают дисциплину, мешают учебному процессу. Когда в классе пять гиперактивных детей, они мешают учебному процессу. Но когда их десять-двенадцать — вести урок почти невозможно, начинаются массовые увольнения учителей. И в США это было. И через это прошли во всех странах, а у нас только начинают понимать, что происходит. Алгоритм такой — учителям добавляют зарплату, два года это помогает удержать их. Потом — опять начинаются увольнения. Вот тут уже общество хватается за голову и начинает сначала думать, что делать, а потом — реформировать образование. Как правило, в сторону упрощения программ начальной школы. У нас пока все делают с точностью до наоборот. Нагрузки растут, и по сравнению с теми программами, которые существовали в советских школах, сегодня учебная нагрузка примерно на 70% выше, увеличилось количество учеников в классах и т.п.

В Америке — раз у детей медленно развивается головной мозг — уменьшили нагрузку в школе. Но при этом скачком повысили ее в колледже и также резко — в университетах. Сейчас у них учеба в университете — это тяжелейшая работа. Многие не выдерживают. А мы наоборот — значительно отстали в технологиях высшего образования.

— А чем было вызвано увеличение количества таких необычных детей?

— С медицинской точки зрения, как я уже сказал, более медленное развитие мозга — они уже рождаются с этой особенностью. Второе объяснение — информационные гипернагрузки. Сегодня достаточно выйти на улицу в городе — уже получишь массу информации. Телевизор — огромный спектр информации, радио, компьютер, совершенно новые игрушки. Мы этого не замечаем, но нагрузка на мозг колоссальная.

В этом году появился (пока неофициально) в психологических кругах такой термин — «феномен Буратино». Помните, в сказке папа Карло начал полено стругать, а там — два глаза. То есть, когда рождается обычный ребенок, у него плавающий взгляд — в «никуда». С 2000 года у нас рождаются дети, которые буквально с первой секунды осмысленно смотрят на мир — «привет!». И женщины, которые сегодня рожают второго ребенка, говорят, что первый и второй в этом смысле — это совершенно разные дети.

Медики отмечают у таких детей минимальные мозговые дисфункции. Причем говорят, что это — не патология, ласково называя их «пограничники». То есть это не норма, но и не патология.

— А как появился термин «дети-индиго»?

— Это название эзотерическое — у этих детей аура цвета индиго. Насчет ауры сразу предупреждаю: есть она или нет — сегодня спорят только дилетанты. Аура, безусловно, есть. В справочниках по оптической физике это называется эффект «Кирлиана». Правда, психологам это название не нравится, потому что его нет в наших классификациях, и к тому же ауру видят только 4% населения, и 100% — это женщины.

Так вот, эзотерики в Соединенных Штатах считают, что происходит духовный переворот, и эти дети пришли на землю, чтобы изменить мир.

— В какую сторону?

— Они считают, что в хорошую. И самое интересное, что эти перемены уже начались, хотя их мало кто замечает. Сейчас весь средний менеджмент в бизнесе — в основном 22-29 лет. «Стариков» почти не осталось — их отодвигают на периферию. Интересно, что эти молодые люди не идут по головам, не участвуют в каких-то подковерных играх. Их берут на работу и продвигают просто потому, что они лучше работают. Причем независимо от образования. И сегодня многие руководители предприятий уже не смотрят на диплом и оценки — они берут человека, который умеет хорошо работать. При этом, конечно, играет свою роль и то, что наше высшее образование уже настолько далеко ушло от жизни, что его наличие мало кого интересует. Эти люди успешны где угодно, независимо от того, где работают.

— Почему это происходит?

— Дело в том, что дети-индиго — это амбидекстры, «двурукие». То есть у них работают оба полушария. Если обычные люди делятся на правополушарных и левополушарных (правое полушарие — лидирует интуиция, левое — логика), то амбидекстры используют сразу оба полушария — у них одновременно и великолепная интуиция, и логика. Говоря компьютерным языком, у них инсталлированы параллельно две операционные системы — и они могут использоваться одновременно. Из тех, кому сегодня 50 лет, таких амбидекстров один на десять тысяч, кому 30-40 лет — один на тысячу. Среди тех, кто закончил или заканчивает школу, по нашим исследованиям, таких уже больше — 12%. Седьмые-восьмые классы — их уже в среднем 25%. Пятые-шестые - 30-40%. Третий-четвертый класс - 50-60%. В первом-втором классе - около 90%. Чтобы было понятно, что это за люди, президент России Путин — амбидекстр.

Соответственно менеджеры, которые получаются из детей-индиго, гораздо быстрее соображают, быстрее адаптируются. Причем каждая следующая генерация все более и более эффективна, у них все более структурированы мозговые процессы. Например, у детей, которым сегодня 6 лет и меньше, мы отмечаем многомерное мышление. Они без труда ориентируются в навигации мобильных телефонов, компьютеров, даже не умея читать, как будто эти компьютеры созданы специально для них. А может быть, так и есть?

— Тем не менее, сейчас дети-индиго считаются проблемными для школы и для родителей?

— То, что дети-индиго плохо учатся в школе — это проблема школы, а не этих детей. Они — будущее этой страны, и мы не должны их ломать под себя, а быстрее под них подстроиться, если хотим быть успешными. Мы должны это понимать. Вы посмотрите, что сегодня происходит в школе — учителя не выдерживают. Но не может же быть так, чтобы все дети были тупые негодяи? Просто они непоседы, им неинтересно. Если у человека трехмерное мышление, ему скучно слушать про какие-то линейные системы.

— Тем не менее, сегодня эти дети считаются отклонением от нормы — у них проблемы с дисциплиной, с чтением, с успеваемостью. Неслучайно же вы занимаетесь тем, что помогаете эти проблемы решать. А если этим не заниматься, то чем это может закончиться?

— Это может закончиться двояко. Либо с взрослением и созреванием мозга проблемы проходят сами собой — и человек становится успешным. Либо — вырабатывается стойкая неприязнь к учебе, к школе, к учителям. Ребенок ведь беззащитен перед учителем. Неслучайно сейчас 60-90% выпускников в анкетах пишут, что они ненавидят школу. И в конечном итоге все будет зависеть от социальной среды: если она будет благоприятной, то ребенок вырастет успешным. Если нет — то мы начинаем поставлять суперумных людей в криминалитет.

— То есть, в принципе, сегодня можно выращивать гениев искусственно?

— А во многих странах этим в какой-то мере уже занимаются. Кстати, первыми на способности детей-индиго обратили внимание китайцы. В 1985 году правительство КНР пригласило группу лучших психологов Соединенных Штатов разобраться, что такое происходит с детьми. Они разобрались. Но когда эти психологи попытались вновь приехать, чтобы повторно обследовать этих детей, их в Китай просто не пустили. Оказывается, этих детей отобрали для закрытых элитных школ, где воспитывается будущее руководство компартии, правительства, армии, разведки. Об этом написали потом в своей книге разъяренные американские психологи, которых не пустили снова в Китай. Точно такие же школы есть сегодня в США. В Израиле особо одаренными детьми занимается специальное министерство. Во Франции детей, которые имеют IQ выше 160, заносят в реестр как национальное достояние. В том случае, если после школы такой ребенок собирается продолжить обучение, ему оплачивают учебу в любом университете мира с условием, что он вернется на родину и отработает 5 лет.

— Вы говорили о том, что дети-индиго меняют мир, и что это уже происходит. В чем это проявляется?

— Действительно, сегодня начинаются не революционные, а эволюционные перемены. Но эти перемены очень жесткие, неотвратимые и пошаговые. Начнем с того, что перестает работать реклама. Политологи не скрывают, что политтехнологи сыплются с треском. В ближайшем будущем будет серьезная смена политиков. Почему? Дело в том, что эти новые люди, новые дети каким-то удивительным образом отличают правду от фальши. То есть у них потрясающая интуиция. Это поколение уже не будет голосовать за людей, которые думают одно, говорят другое, а делают — третье.

Вы знаете, почему в рекламе традиционные методы не работают? Не хватает предпрокатного исследования реакции на уровне бессознательного. Ведь может быть так, что ролик внешне красив, а на уровне подсознательного действует деструктивно. Потому что у бессознательного совершенно иные этические принципы. Скажем, бессознательное женщин совершенно не приемлет эротику обнаженного женского тела, а мужское бессознательное — эротику мужского тела. Эстетику — да, эротику — нет. Такой уже вошедший в историю пример — реклама колготок с лайкрой. Когда фирма «Леванте» впервые выбросила их на рынок — на упаковке была фотография, сделанная фотографом-мужчиной. И женщины совершенно не покупали эти колготки. Почему? Поняли это психологи. Маркетологи обратили внимание, что колготки чаще покупают мужчины для своих подруг. Оказалось, что фотограф-мужчина снял эротику на упаковку. И женщины ее отвергли. Наняли фотографа-женщину — пересняли вместо эротики эстетику. Все — колготки пошли. Это долгое время был секрет фирмы «Леванте».

— Выходит, что чем больше будет таких детей, чем старше они будут становиться, тем хуже будут работать традиционные технологии, тем острее будет необходимость перемен.

— Верно. Перемены идут в обратной перспективе — ежегодно все новые и новые такие люди вливаются в мир, и они начинают его менять — совершенно незаметно.

Справка

Пугач Владимир Николаевич — кандидат медицинских наук, магистр по практической психологии, автор 82 научных публикаций по медицине, педагогике, психологии. Имеет одно изобретение и 16 рационализаторских предложений. Подана заявка на патент США в области психофизиологии. Награжден медалью им. Н.И. Пирогова за научные исследования в медицине, 1988. Член-корреспондент Академии практической психологии (г. Санкт-Петербург), 1998.

С 1997 по 2003 год — заведовал кафедрой «Социальная и инженерная психология» Гуманитарного факультета Ижевского государственного технического университета (ИжГТУ).

С 1998 по 2000 год — директор «Института социально-психологических исследований» при ИжГТУ.

В качестве тренера провел более 250 авторских обучающих семинаров по психофизиологии нарушений внимания (США, Словакия, Москва, Казань, Киров, Серпухов, Череповец и др.), в том числе по психофизиологии нарушений восприятия 3D пространств.

С 2005 г. специализируется как психолог-эксперт в области психофизиологии восприятия 3D пространств.

В настоящее время специализируется как психолог-эксперт в области психофизиологии восприятия 3D пространств. Эксперт и ведущий семинаров по психофизиологии школьной неуспешности и нарушениям восприятия 3D пространств у детей. Один из ведущих экспертов в России по изучению феномена «дети-индиго».

Алексей Каркин,
Перспектива № 22, Октябрь 2006